По сравнению с большой выставкой в Манеже «Скульптуры, которых мы не видим», пострадавшей от варварского погрома религиозных активистов в 2015, нынешняя «Война и Мир Вадима Сидура», открывшаяся в Музее Сидура, выглядит почти камерной.
Нет брутальных ассамбляжей, от них остался только «Автопортрет отца Гроб-арта», составленный из строительных носилок, смятого железного листа, лопаты и натянутого на нее берета. На грани шаржа, не без оттенка горечи.
Эта работа во многом задает интонацию экспозиции первого этажа. Та же смесь гротеска, юмора — в сочетании с точным пластическим решением — обнаруживается в серии «Праздник», созданной в середине 1960-х, и в фигурках «Женского хора» (1981). Скульптуры «Праздника» сжаты как пружина. Или как строки стихов «Жители барака» Игоря Холина. В тех стихах почти нет места эпитетам, а действие фиксируется с точностью полицейского протокола. «Поругались два шофера. / Поднялась в столовой ссора. / Взял один пивную кружку, / и другого — по макушке!/ У того возникла шишка. / Был в восторге дворник Гришка».
У Вадима Сидура в работах «Праздник» эмоции тоже «переводятся» в движение, жест, гримасу или предмет. Растянутая гармошка, пивные кружки, друзья, явно долго доказывавшие, что они друг друга уважают, и бутылка, зажатая в руке, как граната… Небольшие эти скульптуры еще сохраняют повествовательность, норовя превратиться в стоп-кадры «Фитиля» или мизансцены балагана. Но они уже лишены мягкой лиричности персонажей керамики, которую делал Сидур в 1950-х. Там велосипедист на керамической тарелке напоминал атлетов с античных ваз.
От редакции: news.rambler.ru
|